1. Теологическое осмысление землетрясений в исламе

В исламской традиции природные катаклизмы, включая землетрясения, имеют не только физическое, материальное, но и духовное значение и объяснение. Они интерпретируются как проявления ʿiqāb (араб. عقاب — наказание за грехи), ibtilāʾ (араб. ابتلاء — испытание), āyah (араб. آية — знамение) и qadar (араб. قدر — предопределение). Эти понятия формируют многомерное, комплексное понимание стихийных бедствий как элементов божественного промысла.

В исламских источниках бедствия трактуются, среди прочего, как следствие человеческих проступков. В Коране (42:30) сказано: «И что бы ни постигло вас из бедствия — это за то, что совершили ваши руки, и Он многое вам прощает». Однако мусульманские богословы подчёркивают, что не каждое бедствие служит прямым наказанием за грехи. Бедствия могут быть средством духовного очищения, искупления (kaffārah), пробуждением, напоминанием,  испытанием, милостью, а также знаком Божественной мудрости (ḥikmah).

Также, вопрос землетрясений входит в рамки категории qadar (предопределение). Даже если их внешняя, «техническая» причина — тектонический сдвиг, он происходит по воле Аллаха. Причинам отведена роль завесы Божественного управления. Таким образом, бедствия воспринимаются как совокупность метафизических, этических и педагогических факторов.

2. Исторический контекст: землетрясения в исламском мире и в иных частях планеты

История мусульманских обществ знает немало землетрясений, которые рассматривались как особые духовные и социальные сигналы. Одним из наиболее известных стало землетрясение в Стамбуле в 1509-м году, названное Küçük Kıyamet («Малый конец света»). Оно уничтожило до 1000 зданий и унесло жизни от 5 до 13 тысяч человек. Султан Баязид II даже покинул столицу, временно перенеся центр Империи в г. Эдирне. Удар по мечетям, башням и иным объектам социальной инфраструктуры трактовался богословами как «знамение» (āyah), связанное с упадком морали.

В 1766-м году Стамбул вновь пережил разрушительное землетрясение. Оно стало поводом для религиозных размышлений, общественных реформ и укрепления роли мечетей. Султан Мустафа III выделил средства на восстановление мечетей, акцентируя внимание на нравственном возрождении.

Не только мусульманский мир видел в землетрясениях знаки. Так, землетрясения в Лондоне (1750) и Лиссабоне (1755) европейские богословы и философы рассматривали как проявления гнева Божьего или кризис доктрины теодицеи. Папа Бенедикт XIV даже выпустил энциклику о моральном значении землетрясений.

Относительно недавние землетрясения в Эрзинджане (1939), Измире (2020), Кахраманмараше (2023) также пробудили религиозные чувства. Пострадавших называли не иначе как шахидами, а духовенство призывало к молитве и покаянию. Эти события показали, что религиозное осмысление бедствий сохраняет свою актуальность.

3. Современные исламские подходы

Один из авторитетнейших исламских учёных современности — Бадиуззаман Саид Нурси —  учёный, внёсший весомый вклад в переосмысление современным обществом вечных смыслов Корана, — предложил глубокую богословскую интерпретацию бедствий, в том числе землетрясений. В своей работе «Постскриптум к Четырнадцатому слову» он систематизировал свой взгляд на базе семи нижеследующих вопросов.

1. Страх и тревога 

Землетрясение воспринимается не только как физическая катастрофа, но и как духовный удар по совести. Саид Нурси указывает, что страх, охвативший людей, особенно в ночное время, когда они были застигнуты врасплох, является своего рода «божественным наказанием страхом». Он подчёркивает, что в те дни во многих регионах Турции, включая Измир, по радио транслировались весёлые песни, исполняемые девичьими голосами, и это происходило в священные ночи месяца рамадан, во время таравих-намаза. Такое поведение, нарушающее духовную атмосферу, воспринимается как признак забвения святости. Именно оно стало причиной отрезвляющего удара. Он пишет: «…посредством радиовещания в каждом уголке этого благословенного центра исламского мира звучали притягательные, исполненные веселья и пьяной радости песни, что и привело к этому наказанию страхом». Таким образом, сам страх становится знамением и напоминанием, призванным вернуть людей к духовному вниманию и трепету перед Аллахом.

2. Причины страданий мусульман

Верующие [духовно] очищаются уже в этом мире, в отличие от неверующих, чей расчёт отложен до Судного дня. Особенно сурово оцениваются те, кто предаёт подлинную религию, а не те, кто отказался от искажённой. Саид Нурси подчёркивает: «Такие народы, как, например, русские, отказавшись от упразднённой и искажённой религии, не затронули Божественное Достоинство в такой степени, как предатели религии истинной, вечной и не подлежащей отмене». Он утверждает, что гнев природы — это реакция не на чужую ошибку, а на предательство собственного завета. В другом месте он пишет: «…а потому Земля, оставив их (немусульман. — Прим.), гневается на этот народ». Таким образом, бедствие становится не только актом возмездия, но и выражением Божественного упрёка в адрес тех, кто должен был быть носителем света, но сам отвернулся от него.

3. Коллективная ответственность 

Даже если грешат немногие, бездействие большинства делает беду всеобщей. Общество несёт коллективную ответственность за моральное состояние. Саид Нурси подчёркивает, что всеобщая беда приходит вследствие ошибок большинства: большинство так или иначе причастно к делам этих несправедливых угнетателей, поддерживая их либо действием, либо одобрением, либо непротивлением. Это означает, что даже пассивность перед лицом зла делает человека причастным. 

Такой подход согласуется с Кораном, где сказано:

«И бойтесь искушения, испытания, которое не постигнет только тех из вас, кто поступает несправедливо» (Коран, 8:25).

Таким образом, бедствия не обязательно даются в наказание лишь тому или иному конкретному грешнику — они являются реакцией на общее духовно-нравственное состояние социума. Они — не только ответ на явное беззаконие, но и напоминание о коллективной ответственности за нравственный климат.

4. Роль бедствий для невиновных 

Эта жизнь — экзамен, а этот мир — арена испытаний. Если бы невинные не страдали, исчез бы смысл испытания, ведь именно через завесу трудностей проявляется различие между верующими и отвергающими. Саид Нурси поясняет: «Суть испытания и предписания требует, чтобы истины были покрыты завесой, дабы в состязании и борьбе “абу бакры” поднялись к высотам, а “абу джахли” опустились на дно». В ином случае все бы веровали из страха, а не по убеждению, и смысл земного существования был бы утрачен. Он продолжает: «Если бы невинных миновали беды, если бы они оставались целыми и невредимыми, то “абу джахли” смирились бы подобно “абу бакрам”, и исчезла бы борьба, а с её исчезновением закрылись бы двери духовного развития». 

В этом сравнении Саид Нурси использует два нарицательных образа — Абу Джахля (одного из главных противников пророка Мухаммада ﷺ в Мекке) и Абу Бакра (первого халифа и ближайшего сподвижника Пророка ﷺ) — с целью подчеркнуть необходимость завесы испытания. Абу Джахль символизирует гордыню и упрямое отрицание истины, даже несмотря на её очевидность, тогда как Абу Бакр — искреннее подчинение и глубокую веру. Нурси показывает, что если бы бедствия всегда обходили стороной праведных, то даже такие, как Абу Джахль, приняли бы веру, но не из убеждения, а из страха. Это обессмыслило бы свободу выбора и духовную борьбу, в которой проявляется истинное достоинство верующего.

Тем не менее, для пострадавших невинных людей и детей эти бедствия не бесплодны: их страдание становится искуплением, а смерть — шахадой; их имущество записывается как садака, и земная потеря становится вечной наградой.

В Коране говорится:

«Мы непременно испытаем вас страхом, голодом, утратой имущества, жизней и плодов. Обрадуй же терпеливых» (Коран, 2:155).

Таким образом, страдание невинных не только оправдано с точки зрения мудрости предопределения, но и наполнено смыслом милости и награды.

5. Причины масштабности бедствий 

Природные стихии выполняют множество функций. Чтобы сохранить одно полезное свойство, иногда необходимо допустить разрушение. Землетрясение — это одновременно назидание, очищение, обновление и наказание. В своей работе о смыслах землетрясения Саид Нурси объясняет, что каждая стихия в этом мире действует согласно множеству предписанных ей обязанностей, и в одном событии могут быть объединены как внешне негативные, так и многочисленные положительные результаты. Он пишет: «Если одна из функций одной из стихий несёт тот или иной злосчастный результат, то другие, благие результаты этой стихии, придают ей прекрасный образ». Остановить стихию ради предотвращения одного её вредного аспекта — значит лишиться многих её полезных и благих последствий, что само по себе будет злом. 

Он подчёркивает: «Поскольку некоторые проступки являются всеохватывающим предательством, приводящим в ярость стихии и землю, и оскорблением прав многих созданий, то… великой стихии — Земле, — среди прочих повелений, будет отдано повеление: «Проучи их!» Таким образом, масштаб бедствия — не случайность, а выражение глубокой Божественной мудрости, реализующейся в действии посредством стихий.

6. Критика материализма 

Саид Нурси нещадно критикует попытки объяснить землетрясения только с точки зрения физики и геологии, исключая метафизическое измерение. Он подчёркивает, что внешние, видимые причины — такие, как тектонические сдвиги — не самостоятельны, а являются лишь завесой, скрывающей истинную Божественную волю. «Внешняя причина — это лишь повод. Если вы забываете подлинную причину, стоящую за причиной видимой, вы теряете смысл и суть», — пишет он. 

Нурси иллюстрирует сказанное ярким примером: «Если человек стреляет из винтовки и убивает другого, то винить в этом только порох — абсурд. Порох — всего лишь средство. Точно так же и природа есть не более чем орудие в руках Всемогущего». Таким образом, он утверждает, что все явления в мире — это формы проявления воли Аллаха, а не независимые события. 

Он также осуждает научный редукционизм: когда сложные, наполненные смыслом явления сводятся к абстрактным терминам, таким как «естественный процесс» или «физическое явление». По его словам, это попытка снять с человека духовную ответственность: «Некоторые, давая имени глубокому и важному явлению, будто думают, что этим его объяснили. Тогда как они просто закрыли глаза на суть, назвав её словом». 

Законы природы, по Нурси, — это ʿādāt Allāh, то есть установленные Аллахом порядки, действующие под Его постоянным контролем. Они не существуют сами по себе и не являются ни причиной, ни творцом. «Вместо сотен фабрик и станков размером с посёлок, необходимых для производства систем и тканей одной сосны, подобной горе, показывают крошечное семечко и, говоря: “Вот, это дерево берёт своё начало от этого семени”, — отрицают тысячи чудес, показанных Творцом в этой сосне, указывают только на некоторые внешние причины, сводят к нулю великую, осмысленную и мудрую заботу Создателя» — пишет он. Здесь Нурси подчёркивает: мелкая «причина» (семечко) не исчерпывает собой сотни скрытых чудес в огромной сосне. Фраза «каждая причина лишь повод, лишь завеса» указывает, что естественные законы и причины лишь прикрывают настоящее действие Бога. Материалисты, думая, что «дерево вышло из семени» само по себе, фактически отрицают множество Божественных чудес, совершённых в этом процессе. Смысл цитаты – показать, что сведение всего к «законам природы» есть заблуждение: все явления подчинены воле и мудрости Создателя, а не являются самостоятельными. Это прямая критика представления, будто видимые естественные причины полностью объясняют мир, – на самом деле они лишь «этикетка», скрывающая бесконечную силу и замысел Творца​. 

Таким образом, материализм, игнорирующий Божественную волю, Саид Нурси рассматривает не только как ошибку, но как форму духовного ослепления, скрывающую истину под видом науки. Он призывает видеть за физическими явлениями руку Творца, а землетрясение — как одно из Его назиданий.

7. Почему мусульманские регионы 

Бедствие приходит туда, где ослабевает духовность, где нарушаются нормы ислама и забываются нравственные основы. Оно не является слепой местью, а выступает в роли назидания, пробуждающего призыва. Саид Нурси подчёркивает, что землетрясение является результатом того, что «в отдельных районах, утративших уважение к рамадану, где таравих-намаз был заменён на трансляции песен по радио, земля сотрясается, чтобы пробудить к молитве и раскаянию».

Он добавляет: «Это землетрясение произошло суровой зимой, глубокой ночью, в сильный мороз и лишь в отдельном районе, не проявляющем уважения к рамадану». Этот точный временной и пространственный контекст указывает, что бедствие направлено именно туда, где духовная деградация стала нормой. 

Нурси также выдвигает две дополнительные причины, почему такие регионы, как Эрзинджан и Измир, подверглись удару:

1. Их грехи относительно малы, поэтому их поторопили с очищением, чтобы они не углублялись в неверие.
   
2. В этих местах не осталось тех, кто активно защищает веру — «истинных хранителей ислама», и это сделало общество уязвимым перед духовным упадком.

Он завершает рассуждение словами: «اللّٰهُ أَعْلَمُ بِالصَّوَابِ — Аллаху ведомо лучшее», показывая, что всё же суть происходящего остаётся в пределах тайны предопределения и Божественного знания.

Итак, Нурси подчёркивает: землетрясение — не только кара. Это искупление (kaffārah), наставление (naṣīḥa), воспитание (taʾdīb) и знамение (āyah). Оно напоминает об Аллахе, учит смирению, пробуждает сердца. Бедствие очищает общество и даёт шанс на духовное обновление.

В трудах Саида Нурси бедствия перестают быть слепым хаосом — они становятся диалогом между Творцом и Его творением. Это метафизический вызов, предлагающий не страх, а осмысление и путь к вере.

Заключение

Исламский взгляд на землетрясения сочетает богословскую глубину и философскую гибкость. Бедствия рассматриваются не только как наказания, но как возможность духовного возвышения, очищения и напоминания о высшем порядке. Исторические примеры, от «Малого конца света» в Стамбуле до землетрясений XXI века, показывают, что мусульманская мысль не теряет связи с сакральным в объяснении катастроф.

Саид Нурси внёс ценный вклад, освободив представление о бедствиях от узкого фатализма и предложив глубокую интерпретацию: бедствия — это призыв к размышлению, к возвращению к Богу и обновлению общества. Они не разрушают — они формируют, воспитывают и укрепляют. Землетрясение в его понимании — это язык Божественной педагогики, где каждый толчок — это слово, обращённое к нашему сердцу.

Список ключевых терминов, использованных в статье:

1. ʿiqāb (عقاب) — наказание
   
2. ibtilāʾ (ابتلاء) — испытание
   
3. āyah (آية) — знамение
   
4. qadar (قدر) — предопределение
   
5. каффара (كَفّارة) — искупление
   
6. тазкия (تزكية) — очищение
   
7. инзар (إنذار) — предостережение
   
8. та’диб (تأديب) — Божественное воспитание
   
9. раббаният (ربانية) — Господнее попечение
   
10.  тауба (توبة) — покаяние
    
11. ʿādāt Allāh (عادات الله) — установленные Богом природные законы
    
12.  маʿná-ı harfî (معنى حرفي) — указующий смысл, смысл за пределами объекта
    
13.  шахада (شهادة) — мученическая смерть
    
14.  садака (صدقة) — милостыня
    
15.  таухид (توحيد) — единобожие
16.  каза-и илахийе (قضاء إلهي) — Божественное предопределение, приговор свыше